Совращение замужней , реальная история

Работаю в бюджетной организации, тихим клерком. Иногда езжу в командировки. Об одной из них и пойдет речь.
Июль этого года. В командировку нас отправили троих человек: две женщины и я. Женщины обе были из бухгалтерии, и о них скажу отдельно. Ира - разбитная бабенка стервозного типа, 46 лет, блондинка, замужем. Грудь всегда нараспашку, и юбка выше колена. Громогласная и шаловливая. Оксана - полная противоположность. Худенькая, тихая, с довольно плоской попой, длинными ногами и вполне нормальной грудью, замужняя. Этакий синий чулок. В отделе женщины её недолюбливали - мол, скромница, ишь ты. Не мудрено, что Ира с Оксаной почти не разговаривали, сидя в купе поезда. Выехали мы где-то в пять вечера, на месте должны были быть в десять утра следующего дня.
Всё шло к тому, чтобы мы ехали втроем, однако перед самым отправление поезда в купе вошли двое мужчин. Один сразу бросился в глаза из-за своего роста - почти карлик, с черной гривой волос, из шорт выглядывали волосатые короткие ноги, руки были не менее меховыми. Лицо обрамляла борода. Он был похож на сказочного гнома, только лицо было хищное. Второй был каким-то серым и неприметным, на руке какая-то татуировка, похожая на зековскую, в остальном - обычный рядовой типаж. Карлик представился Борисом, его товарищ - Севой. Борис со смехом сказал - можно Сява, на что товарищ криво улыбнулся.
- Я Ирина, это Оксана, а это - Игорь - вступила в разговор Ирина. Оксана кивнула и углубилась в кроссворд.
Борис, осетовав на то, что они с другом оказались в разных купе, отправил Сяву в соседнее, а сам поставил сумку. Он оказался умелым собеседником, и завязалась беседа. Даже Оксану удалось отвлечь от кроссворда.
Слово за слово, Борис достал бутылку какой-то настойки, Ира накрыла на стол, отнекивающуюся Оксану никто в расчет не принял, и мы выпили по первой. Ирина предложила позвать Сяву, "чтобы не скучал".
С приходом Сявы выпивка удвоилась, и вскоре стало совсем жарко. Беседа шла задушевно, обсуждались темы мужчин и женщин, брака и семьи, и проблем внутри них. Ира пила наравне со всеми, Оксана чуть пригубляла, всем было комфортно.
Сява, Борис и Ирина пошли покурить, Оксана вышла в туалет, и вернулась обратно, мы остались стоять в тамбуре.
- Слушай, Ир. А что, Оксану эту никто не трахает? Я имею в виду - кроме мужа.
Я прямо офигел от такой прямоты. Ира выдула струю дыма и ответила:
- Да, похоже, и муж тоже не особенно. Строит целку из себя, в тридцать два-то года.
- То есть, вы не против, если мы ей ноги раздвинем? - словно бы шутливо сказал Борис.
Ирина внимательно посмотрела на него. И сказала - даже хотелось бы взглянуть.
- Игореша, ты как? будешь участвовать, или тоже понаблюдаешь. Я промычал, что не готов присоединиться. Было и противно, и как-то сладко, вдобавок ко всему я чувствовал, что член встал дыбом.
-Значит, так. Выпьем ещё по две, потом вы лезете на свои верхние полки и "отрубаетесь". Договорились
Мы с Ирой переглянулись и кивнули. У неё на лице блуждала злая улыбка.
Всё прошло именно так, как сказал Борис. Внезапно "окосев, мы с Ирой постелили полки, и залезли наверх. Оксана собралась было тоже, но Борис с Сявой так галантно попросили её ещё чуть-чуть посидеть, что она нехотя согласилась. Я лежал наверху, затаив дыхание. Стояк был жуткий, и ощущение чего-то запретного. Ира лежала напротив меня, глаза её блестели в свете включенных лампочек купе.
За окном было темно.
Борис наклонился к Оксане и что-то еле слышно спросил. Её реакция была немного странной - она словно опешила, и чуть отстранилась. Сява сидел, словно, не участвовал в разговоре.
Борис стал быстро что-то говорить, затем взял Оксану за руку, не прекращая болтовни. Она сперва отдернула руку, потом передумала. В какой-то момент она опустила глаза, и просто молча слушала его шепот.
Борис ещё с минуту пошептал, затем встал и пересел к ней на полку. Сява, словно увидев какой-то знак, стал раскатывать постель, застилая простыню и подушку. Из-за него мне не было видно, что происходит на нижней полке напротив меня, я видел лицо Оксаны, оно выражало какую-то обеспокоенность, что ли.
Ира вопросительно смотрела на меня. Я молча наблюдал.
Сява сел на постель, расстеленную на полке подо мной, и я увидел странную вещь. Борис склонился к Оксане, бормоча ей на ухо что-то, а рука его была у неё под летним платьем между ног, которые то пытались сжаться, то разжимались. Волосатая рука ходила там ходуном. Наконец, Оксана откинулась на стенку купе, и закрыла глаза.
Борис не торопясь встал, и стал раздеваться. Тело его было довольно уродливым, коротким, и покрытым редкими волосами. Раздевшись, он взял Оксану за руку, она послушно встала, позволив снять с себя всю одежду. Она стояла абсолютно голой, грудь оказалась чуть висячей, лобой был выбрит и выступал немного из-за худобы. Она молчала. Борис повернулся к Сяве. тот пересел на противоположную полку и стал раздеваться.
Достоинство Бориса было неплохим, и вполне могло служить поводом для гордости. Единственным минусом было обилие волос, член словно выступал из каких-то мохнатых джунглей.
Оксану положили на полку.
Ира просто была в шоке.
Оксана легла, её ноги задрались вверх, почти до уровня моей полки, Борис пристроился, и её ноги закачались в такт его толчкам. Сява сидел с обнаженным членом, но не присоединялся.
Оксана молчала, слышались только её вздохи, когда она принимала член в себя. Борис засопел, очевидно кончив. Шумно вздохнул и сел на полку. Оксанины ноги опустились, через минуту она села тоже. Сява подошел к ней. его глаза были почти на уровне моего лица, он опустил их вниз, проводя какие-то манипуляции, потом посмотрел на меня и закачался взад-сперед. Я понял, что Оксана взяла у него в рот, и тут в моих шортах все взорвалось.
Через минут пять Сява положил Оксану на полку, и пристроился у неё между ног, однако Борис поменял диспозицию, сев на полу у изгоовья, и поставим Оксану раком головой между своих ног. Полки не хватало, и она стояла попой чуть вбок, поэтому я видел, как стержень Сявы пронзает её раз за разом.
Всё продолжалось минут 40. За это время Оксана не сказала ни слова, мужчины только обмнивались репликами типа "Хорошо выбрит лобок" и "В попку бы".
В попу её брат не стали. Устав, Оксану отпустили. Она обтерла полтенцем сперму с себя, надела трусики, и легла спать. Сява ушел к себе, Борис вышел покурить, потом вернулся и уснул. Наутро никто ни о чем не вспоминал. Оксна вела себя так, словно ничего не случилось. Мы с Ириной были в шоке.
Она лишь сказала: "Всё, теперь девочка пойдет по рукам".
И оказалась почти права.
Вот такая история.