Наваждение. , Почти мемуары.

Наваждение.
Тётя Катя не была мне тётей в прямом смысле этого слова, она просто была подругой моей матери. Я помню тётю Катю столько же, сколько и себя. Когда вам пять лет, то двадцатилетняя девушка будет казаться вам взрослой тётей. Когда мне было десять, то двадцатипятилетняя тётя Катя казалась мне уже довольно большой тётей. А в пятнадцать, когда я уже вовсю заглядывался на девушек-ровесниц, тридцатилетняя тётя Катя казалась мне уже довольно "старой" тёткой. Мы виделись с ней три-четыре раза в год, когда она приходила к нам в гости по каким-либо праздникам. Одним из таких праздников было моё возвращение из армии. Тридцатипятилетняя тётя Катя с удивлением разглядывала меня - ну надо же, какой ты стал большой! А я ведь помню тебя ещё вот таким...
И она обозначила рукой метр от пола.
Описывать её внешность смысла нет, просто скажу, что она была красивой женщиной. Когда в моду входил какой-либо новый стиль одежды или причёски, то можно было быть уверенным, что у тёти Кати всё это уже есть. Но несмотря на это, я никогда не рассматривал её в сексуальном контексте - она всегда для меня была просто тётей.
Всё изменилось в один день. Мне к этому моменту исполнилось двадцать три, а тёте Кате было тридцать восемь. Как-то под вечер мне позвонила мама - сынок, мы тут с тётей Катей немного посидели за бутылочкой вина... Не смог бы ты приехать - забрать меня? А то мне как-то неудобно ехать на метро с запахом алкоголя.
- Хорошо, мама!
Ворча и ругаясь, я оторвался от просмотра видео, и пошёл заводить свой микроавтобус. Но к моему приезду выяснилось, что посиделки ещё не закончились, и в дело пошла вторая бутылочка вина. Мне же был предложен чай. И вот прихлёбывая его, я сижу с мамой и тётей Катей на кухне, и, ругаясь про себя, слушаю их женскую болтовню. Я теперь уже не вспомню - зачем тёте Кате понадобилось выйти на улицу. Может быть, мой микроавтобус мешал проехать неопытному водителю? Или что-то случилось с её машиной? Но на улицу мы вышли вдвоём - мама осталась в квартире. Проблема разрешилась довольно быстро, и, повернувшись к подъезду, я шутя, без всяких задних мыслей, приобнял покачнувшуюся тётю Катю (она шла рядом справа) за талию. И тут внезапно она крепко обхватила меня двумя руками, прижалась, и положила голову мне на плечо. В таком виде мы и вошли в подъезд, и даже, хоть это было очень неудобно, поднимались на третий этаж. Я внезапно почувствовал, что тётя Катя - женщина, а не просто тётя. Я ощущал её тёплое, мягкое тело, от которого, казалось, исходили какие-то волны, и жалел, что идти нам так недолго... В тот день я с удовольствием поднялся бы и на 22-й этаж, только бы подольше ощущать её рядом. Я чувствовал, что прикасаюсь к чему-то запретному. У дверей квартиры она отпустила меня, и, как мне показалось, с сожалением, и вроде бы извиняясь, посмотрела в глаза.
Что это было? Я сидел на кухне, и рассеянно слушал продолжение женского разговора. Мама с тётей Катей всё-таки допили вторую бутылочку. А я стал замечать то, на что до этого не обращал внимания - какие у тёти Кати красивые ноги с аккуратными пальчиками (она сбросила тапочки и сидела босиком). Какие у неё ухоженные руки, и как её кофточка задравшись сзади, приоткрыла белую полоску спинки с выступающим краешком трусиков. Сейчас я видел много того, чего почему-то не замечал ранее, и лишь избегал встречаться с ней взглядом. И чувствовал растущее возбуждение. Что это было? Неосознанная случайность не совсем трезвой женщины, или это ЗНАК? Сейчас уже и не помню зачем, я ненадолго вышел из кухни. А когда возвращался, то перед входом услышал тихий голос тёти Кати (я не разобрал слов), и ответ моей мамы: - Катька, ты что, сдурела?! Даже и не думай! Увидев меня, женщины замолчали, а потом мама заговорила о чём-то нейтральном. Что говорила тётя Катя маме? Этого я так никогда и не узнал.
Дома ночью я несколько раз прокручивал в голове события минувшего дня, пытаясь разобраться в том, что же было на самом деле, а что мне могло показаться. Бесполезно. В голове вертелись лишь кусочки мозаики – вырез на кофточке, мелькнувшая коленка, рука, заправляющая за маленькое ушко непослушный локон... Это было наваждение. Но как с ним справиться? К своим двадцати трём годам у меня уже был кое-какой опыт общения с девушками. Но самой старшей из них на тот момент было двадцать шесть. А как подойти ко взрослой женщине? Вдруг мне всё это показалось, и она поднимет меня на смех? Или хуже того - позвонит моей маме, и расскажет о том, что удумал её сынок-извращенец? Приставать к замужней женщине! Да, она была замужем, и я несколько раз видел её мужа, который вечно пропадал в командировках. У них была дочка - тихая, худенькая и нескладная девочка лет десяти, которую я практически не помню. Видел мельком несколько раз. Но наличие мужа и дочери тогда казалось мне непреодолимым препятствием, наряду с возрастом.
Я два месяца боролся со своим наваждением, и наконец решился. Придумал, как мне тогда казалось, хитрый и оригинальный (на самом деле тупой и банальный) план. Тайком узнав в маминой записной книжке её телефон, я, обмирая от страха, трясущимися руками набрал её номер. И промямлив что-то неразборчивое в качестве приветствия, я пригласил её вечером покататься на своём микроавтобусе. План казался мне гениальным, я был уверен, что до меня ещё никто не додумался до такой хитрости! Не знаю уж что там подумала тётя Катя, но к моему удивлению, она согласилась. Да, план был хороший. Только к сожалению, он абсолютно не говорил - а что же делать дальше, после того как микроавтобус (вместе с тётей Катей) ночью загнан на территорию гаражей, а в бутылке загодя припасённой "Сахры" убавилась половина. Со своей сверстницей я бы как-нибудь разобрался, в конце концов, зачем бы она ещё поехала кататься со мной ночью? Но вот тётя Катя... Вдруг она просто решила немного развеяться?
Видимо поняв, что ждать от меня каких-либо действий придётся долго, тётя Катя с улыбкой расстегнула свой плащ, и потянулась, сложив руки за головой. А я, обмирая от страха, положил ладонь ей на грудь, прикрытую кофточкой. И с удивлением обнаружил отсутствие под ней бюстгальтера. Вот теперь до меня дошло! Я наконец-таки понял - зачем тётя Катя согласилась на ночную прогулку со мной. И осмелев, начал гладить грудь уже двумя руками. Женщина же, видимо чтобы не спугнуть меня, просто замерла с заведёнными за голову руками, и закрыла глаза на заднем ряду сидений микроавтобуса. Я осмелел уже настолько, что приподняв кофточку, и проведя ладонью по животику, принялся гладить по уже обнажённой груди. Тётя Катя всё так же не шевелилась, как бы молчаливо разрешая ласкать себя. Её юбочка чуть приподнялась, обнажая колени, и я переключился на них. Присев перед женщиной, я положил руки ей на бёдра, и аккуратно проникнув под юбку, повёл ладони вверх. Неожиданно прохладный капрон сменился тёплой кожей... Так на ней чулки?! Я уже дрожал от возбуждения, а мой член, казалось, сейчас разорвёт брюки. Тётя Катя потянувшись ещё раз, облокотилась спиной на сиденье и приподняла попку. Я мгновенно задрал ей юбку на пояс, и не сдержавшись, запустил ладонь в трусики. Коротенькие волосики, гладкие тёплые губки, а потом моя рука просто утонула в женских выделениях! Колени у тёти Кати чуть разошлись, она широко открыла глаза, и твёрдо сказала: - я хочу тебя!
От изумления я чуть не переспросил - что? Но удержался, и начал просто срывать с неё одежду. Всё-таки салон микроавтобуса не позволяет изящно раздеть женщину, и процесс вышел несколько суетливым. Но вот наконец-то мы полностью обнажены, тётя Катя лежит на последнем ряду сидений, закинув левую ногу на спинки, а правую поставив на пол. А я, пытаясь удержаться левой рукой за средний ряд, правой вожу членом между влажными губками. Тётя Катя издала тихий стон, и открыла глаза: - мой мальчик... Мой сладкий мальчик...
И подалась бёдрами мне навстречу. Я же просто упал на неё, войдя сразу на всю длину (и уколовшись об торчащие усики внутриматочной спирали).
Мы занимались любовью часа два, перепробовав все позы, какие только возможны в салоне микроавтобуса. После первого оргазма она запретила мне называть себя "тётей".
- Просто Катя, я ведь теперь твоя любовница - добавила она.
Это оказалось неожиданно сложно.
- Привыкай, ты уже большой мальчик, вон по бабам уже ходишь.
- Катя, перевернись пожалуйста.
- конечно, мой мальчик, КАК ты меня хочешь?
А когда у нас не осталось сил, я, невзирая на выпитый стакан дешёвого портвейна, отвёз Катю домой.
Мы встречались около двух лет. Она никогда не звонила мне сама, но всегда приезжала ко мне, если я её приглашал. Говорила - ты не должен зацикливаться на старой тётке, тебе надо встречаться с молодыми девушками, чтобы выбрать себе жену, но мне очень приятно, что ты всё равно хочешь меня.
Иногда она придумывала что-нибудь интересное. Помню, как открыв дверь, я обнаружил за ней Катю в чёрных лосинах, красных полусапожках на каблучке, короткой норковой шубке, и в норковой же шапке. Войдя в квартиру, она сняла шубку и шапку, и я с удивлением понял, что на ней, кроме лосин и полусапожек, ничего нет. Иногда я приезжал к ней, когда муж уезжал в очередную командировку. Катя укладывала дочку спать (или заранее отвозила к родителям), и мы очень старались не шуметь. Всё-таки соседи...
Она даже познакомила меня с компанией своих друзей и подруг.
- мужа моего вы знаете, теперь познакомьтесь с моим любовником!
Друзья-подруги и ухом не повели. Может, подумали, что она шутит? Но, тем не менее, когда вечеринка затянулась, спать нас уложили вместе. И через пару часов мы уснули.
Слышимость в квартире видимо была хорошей, потому что выйдя утром на кухню попить чайку, мы застали там двух её полусонных подруг. Которые вместо "здрасте"дружно воскликнули:
- Ну, Катька-а... Ну ты даёшь!
И состроили страшные рожицы.
Катя вытолкнула вперёд покрасневшего меня: - это не я, это он! Мой мальчик...
Последний раз мы встретились на похоронах её мужа. Я приехал, когда все гости уже разошлись. Можно по разному относиться к мужьям, но сидеть за одним столом с его друзьями и родителями я посчитал верхом лицемерия. Заплаканная Катя сидела в комнате за столом с кучей грязной посуды, закрыв лицо руками, а её дочь Маша пыталась хоть немного убраться. Слова тут уже были бессильны, и поэтому я просто подошёл, и положил руку ей на плечо.
- Спасибо - сказала она, не отнимая рук от лица. - Но знаешь, нам видимо надо расстаться... И сейчас тебе лучше уйти. Машенька, проводи...
Я, промолчав, вышел в коридор. Маша открыла передо мною дверь. Я вышел, и обернувшись, увидел взрослый взгляд двенадцатилетней девочки.
- Вы любите мою маму?
Я открыл рот, подумал, и снова его закрыл. Врать не хотелось, а правда девочке могла не понравиться. Я молча посмотрел на Машу, повернулся, и зашагал вниз по лестнице.
Через два года моя мать случайно рассказала, что Катя опять вышла замуж. А ещё через три - что она умерла.
Но история на этом не закончилась. Спустя десять лет, я в очередной раз приехал на дачу к родителям. И обнаружил их сидящими за столом в компании молодой красивой женщины. Рядом в траве копошились двое детей лет четырёх-пяти - мальчик и девочка. Мама сразу усадила меня за стол.
- Присаживайся. Сегодня Кате... Десять лет, как... А это её дочь Маша - ты же её помнишь?
Я помнил Машу, но узнать её я не смог. Я и лица-то её не запомнил, да и трудно узнать в молодой женщине угловатую девочку, только начавшую входить в подростковый возраст.
Мы много говорили, вспоминали Катю... Часов в девять вечера детей уложили спать, а через час ушли и родители.
Мы с Машей остались сидеть на улице за столом, с бокалами чёрного мускателя.
- я так признательна вам за то, что вы тогда промолчали...
Маша сделала маленький глоток.
- ты о чём? И пожалуйста, перестань называть меня на "вы".
- хорошо, я попробую. Ну, помните... Ой.. Помнишь, когда ты ушёл после похорон папы? Я тогда стояла в дверях, и сама не зная зачем, задала вопрос?
- люблю ли я твою маму?
- да. Я спросила, и сама вдруг испугалась услышать ответ. Потому что оба варианта ответа меня не устраивали. Ну как можно было не любить мою маму? А другой вариант я боялась услышать, потому что сама влюбилась в вас... То есть - в тебя.
- Машенька, ты не могла влюбиться в меня, тебе тогда было слишком мало лет.
- я знаю. Подростковая влюблённость у девочек имеет мало общего с любовью. Но я-то этого не знала тогда! Я видела с мамой взрослого, красивого мужчину, который не был мне папой, и я влюбилась! Я помню каждый твой визит к нам. Мама укладывала меня спать, но я иногда любовалась тобой в щёлочку, когда вы сидели на кухне. А потом вы уходили к маме в спальню... Я тогда не знала, что вы там делаете, но я видела, что потом маме было очень хорошо. Я думала, что вы там тайком от меня смотрите мультики, и едите мой любимый мармелад, и обижалась, что вы не берёте меня с собой. А когда мама ездила к тебе, то после возвращения она пахла тобой. И я тайком от неё вдыхала этот запах, и представляла тебя рядом. Смешно, да?
- Машенька, я даже и не подозревал, что вызвал такую бурю чувств у маленькой девочки...
- я знаю. Ты меня вообще не замечал. А я помню - в каком месяце, и сколько раз ты приходил. Я была рада за маму, и в то же время завидовала ей, что у неё есть ты, и она может есть с тобой мармелад.
- но сейчас же ты понимаешь, что мы там совсем не мармелад ели?
- я и тогда это поняла. Однажды я не удержалась, и заглянула к вам в спальню. Я была в шоке! Но я поняла, что маме хорошо с тобой. А старшие подруги рассказали мне - что это такое вы делали. Я напрямик спросила маму, и она объяснила мне всё. И про тебя, и про секс. Я тут же успокоилась, потому что поняла, что не могу тебе этого дать. И мы с мамой много о тебе говорили - нам уже нечего было делить. А когда мама умерла, я вдруг обнаружила, что я выросла. И всё чаще начала представлять себя на месте мамы. Ну там, в спальне... Это было какое-то наваждение! Я думала о тебе, и не могла подпустить к себе парней-ровесников.
Маша слегка зарделась, и сделала ещё глоток мускателя. Подумав, я составил ей компанию.
- мне очень неудобно тебе это говорить, но это ты лишил меня девственности.
- ?
- я сама это сделала с собой, представляя в этот момент тебя.
- бедная девочка... А я и не знал...
- я и не хотела тебе говорить, чтобы ты не чувствовал себя обязанным мне. Помня, что клин вышибают клином, я заставила себя выти замуж.
- ну и как?
- если вкратце - то не помогло. Но зато у меня теперь есть двое прекрасных малышей. И моя детская иллюзия. Моё наваждение.
- Машенька, я тоже давно вырос, стал в меру циничен, и давно уже не краснею в присутствии женщин. Поэтому я сейчас скажу тебе то, что когда-то боялся сказать твоей маме, когда подумал, что она чего-то хочет от меня - приходи ко мне сегодня. Мы переспим, ты разочаруешься во мне, и навсегда забудешь про свои детские иллюзии. Клин клином, дубль два, так сказать.
Маша допила свой бокал, и поставив его на стол, взяла меня за руку.
- как по твоему - какова была вероятность того, что я тебя сегодня встречу здесь?
- очень низкая.
- я тоже так считала. Но подумала, что сегодня в годовщину смерти мамы это должно произойти. Или не произойдёт никогда.
Маша встала со стула, и сделала шаг в сторону моего летнего сарайчика. Я приобнял её за талию, а она внезапно крепко обхватила меня руками, и прижалась щекой к моему плечу. Что-то мне это напомнило...
Сентябрь, 2018.